- Бутылка текилы, полбатона
Бутылка текилы, полбатона
А я сегодня дома!
А я сегодня дома!
А я сегодня буду страдать -
К Соль клинья подбивать.
Сперва она отпилит мне ногу
И шефа позовет на подмогу
Ох лучше бы сдох я в лесу
Хотя кому я вру?
А потом лёжа на кровати
Я буду смотреть на врачицу
На врачицу...
Сексуальную птицу...
Недоступную птицу
Сольвейг Хайланд
Охохо
Я буду ей делать намеки
Предлагать повреждённые ноги
И то, что немного повыше...
Тише, тише, тише!
Имею в виду я сердечко
И почки, и лёгкие, печень
Всё это готов я отдать,
Чтоб тебя целовать...*

или они закладывали в него кости домовиков

Даже на то, чтобы составить Мирко компанию в неизбежных возлияниях, без которых такие новости переварить было задачей невыполнимой, его сил не достало

Кого-то из новорожденных роняют с подоконника, а Аберфорта уронили в тень его блистательного брата. У Альбуса был гандикап в два с половиной года, и он воспользовался им для получения нашивки "гениальный малыш", большими буквами прямо на слюнявчике.

10   *Томно потерся носом о шею Сольвейг, прикупил нежную мочку, а затем мимолётно коснулся мягких губ*

10 *медленно убрал шаловливую пряжку за ухо, очертил кончиками пальцев линию скулы, приподнял подбородок и поцеловал Агейп в уголок губ*

По её словам, доносящимся обрывками мёртвых парусов, клочьями морской пены, он понимает, что и ей довелось пережить утрату. В этом нет ничего удивительного: в тот мир, где им довелось встретиться, не приходят налегке. Каждый из новоявленных жителей этого замка тащит за собой обломком мачты собственное прошлое - тяжёлое, дымное, искорёженное, - и, возможно, однажды они смогут построить из этих дров новое судно. Поскольку не из чего больше строить.

захочет ведьма жить, так и в затопленном трюме выживет, на то она и ведьма

Свечи тихонько потрескивали, обрастая мягкими восковыми стенами, поднимающимися всё выше, вдоль тонкого свечного стана. И вот уже огонёк одной свечи замерцал, полностью окружённый этими стенами, вплавился в собственные слёзы, и там угас.

Сознание цеплялось за наиболее знакомые слова - Нейтан, прибор, головная боль, смерть... Они, однако, не будоражили сознание - видимо, у колдомедиков иммунитет к подобного рода страшным словам.

Реакция на тьму, - где-то в ней колдомедик с прохладным спокойным голосом поставил галочку в блокноте. - Реакция нормальная.
Она не поверила, что этот внутренний голос принадлежит ей.

А теперь глоточек за шефа,Снежок,и за него же до дна,- не сдержалась от новой шпильки,- знаю, что гадость на вкус редкостная

Бери хоть все, Анвен. Хочешь, смастерю тебе колье? И шефу смастерю? И Сольвейг

Вокруг клети с медведем уже столпились любопытные и нетрезвые аристократы. Их кольцо то сужалось, то отступало, стоило только медведю приложиться плечом к прутьям. Оно шипело, вздыхало и замирало, алчно желая наживы и не представляя, с какого боку подступиться.

Он словно не обращает внимание на то, что его одиночество было разбито появлением волшебника, цокает, опускает щеку на правое плечо и цепляет тонкие пальцы в замок за спиной. Лопатки его торчат словно остовы выкорчеванных крыльев и даже под просторной белой рубашкой выдают его нездоровую худобу.

Мама рассказывала им с Миллардом о целых городах, спрятанных в старинных табакерках, с крошечными улицами, домами, постами через миниатюрные реки и, конечно, с малюсенькими жителями, ведущими свой крохотный быт день изо дня. Когда-то подобные изделия можно было ещё купить, хоть и стоили они немалых денег, но к двадцатому веку их остались считанные единицы, и увидеть такую табакерку теперь можно было только в музее.

Крам вызывал в Марии жажду. Ту жажду, что чувствует затерявшийся в пустыне странник, припадающий иссохшими, растрескавшимися губами к раскалённому песку, принимая его за воду в своём предсмертном безумии, подхлёстывая, подводя себя к неминуемой гибели, уверенный, что он чудом наткнулся на оазис, пусть на задворках сознания и теплится мысль, что это всего лишь мираж.

- Оставайся здесь, - он встал, делая несколько шагов к своей постели и потянул Марию к себе за руку, - к моей кровати монстры боятся приблизиться на расстояние полёта заклинания, - не дожидаясь согласия любовницы, Крам приник губами к её шее, лишённой каких бы то было шрамов, хотя по ней наверняка давно плакала петля палача.

Девушка была норовистая точно гранианский жеребёнок, если джентльмену позволены такие сравнения даже в мыслях. Впрочем, позволены или нет, она такой была и он об этом уже подумал.

- Ну... Видишь ту роскошную ведьму, которая читала доклад... Ох, дай Мерлин памяти про что... Ну, что-то там про транфигурацию членистолапых или как их там? Ага. Та ещё штучка, скажу я тебе. Ну-ну, не смущайся, чай не малец уже? Или...